Спаржа нам поможет
Как в Осетии создают самую крупную плантацию спаржи страны
Осенью прошлого году «Долина спаржи» делилась планами довести свои площади до 50 гектар, а уже этой этой весной территория под спаржу достигла 55 гектаров, став самой крупной плантацией этого необычного растения в России.
Земля под непривычную для нас культуру нашлась в районе ст. Архонской. Процесс активного освоения начался в прошлом году, тогда же сняли первый урожай.
Спаржа — многолетний «овощ», который дает урожай от 10 до 15 лет. Об этом нам рассказывает замдиректор по развитию компании «Долина спаржи» Кирилл Наседкин, одновременно давая ценные указания работнице, поджаривающей на открытом воздухе свежесрезанную спаржу. Колоритная женщина с грузинским акцентом ловко готовит зеленые побеги на сливочном масле и призывает попробовать очередную партию овощей.
Она не только отлично готовит, но и уверена в своем винодельческом мастерстве.
— Ты просто нас балуешь! — замечает Наседкин.
— Попробуйте, эти немного другие. Это не моя собственность, поэтому я могу сколько угодно жарить, — смеется наш «повар».
На сливочном масле и правда вкусно. Лимон сбавляет жирность кислотой, а семена кунжута, то ли для красоты, то ли для пользы. Зеленые побеги спаржи, не подвергшиеся термической обработке, по вкусу похожи на молодой горошек, а вот в жаренном виде напоминают молодую кукурузу с маслом.
Спаржу, окутанную ореолом элитарности, мы дегустируем за грубо сколоченным столом и лавками, наподобие тех, что все еще водятся в наших селах. Посреди процесса, сопровождаемого вопросами и ответами о производстве, иногда хрипит рация Наседкина: так он переговаривается с подчиненными и координирует их работу в случае необходимости.
Кирил Наседкин из Москвы, и это немного заметно по говору. Спрашивать, как он не побоялся начинать дело на Кавказе, немного неловко. Выглядит он как человек жизнерадостный и оптимистичный, явно верящий в успех своего предприятия. Смеясь, Наседкин утверждает, что успел нахвататься местного колорита и порой при разговоре с московскими знакомыми может ввернуть особенные осетинские слова или фразы: зовет флиску мастеркой, хочет поговорить «за деньги», жалуется, что телефон «моросит». Ну и конечно, переборщить превращается в излюбленное нами «борщить».
От вопроса — почему именно спаржа? то ли увиливает, то ли искренне недоумевает:
— А почему бы и нет? Распространенную картошку и кукурузу выращивать может каждый, а для спаржи нужны знания. Кроме того, культура очень интересная и вкусная. Еще одно кукурузное поле кому-нибудь было бы интересно? Вы бы приехали ради кукурузы?.
Спаржа и горная вода
После знакомства с вкусовыми качествами спаржи, меня ведут на поле, которое находится в нескольких десятках шагов от полевой кухни. По пути Наседкин рассказывает, что скоро у рабочих появится полноценная столовая и все удобства цивилизации. Под весенним солнцем виднеются длинные ряды из побегов спаржи. С непривычки спаржевое поле кажется странным и неестественным, каким-то голым.
Над землей возвышаются скромные побеги, которые где-то вдалеке уже срезает бригада рабочих. Рассказывая о свойствах спаржи, ее корневой системе и фазах роста, Наседкин отламывает один побег и начинает его есть. Он любезно предлагает присоединиться к этому делу, заверяя, что растения ничем не опрыскиваются. Спаржа с хрустом ломается чуть выше основания стебля: по вкусу она ничем не уступает жаренной.
Едят спаржу молодой, потом побеги становятся жесткими и теряют свою ценность. После того как снимается последний урожай, побеги пускают в рост. Растение распускается в высокие елочки до 2 метров в высоту и, судя по фотографиям в сети, напоминают огромный куст укропа. Спаржа, по словам Наседкина, это что-то среднее между садом, кустами и овощем. Верхушка на зиму отмирает, а летом заново отрастает. И так 10-15 лет.
— Для полива будем использовать воду с гор из Кармадонского ущелья, — говорит Наседкин. — Она как раз в эту черную речку попадает и к нам по каналам идет, потом через трубки будем орошать поля. Есть разные способы орошения. Здесь капельный полив (отсекает часть поля Наседкин), а здесь — сплинтерная система (указывает на противоположную сторону). Капельное орошение идет через трубочки, которые лежат вдоль спаржи и через определенное время пускают капельку воды.
Преимущество метода в том, что дозировано можно подавать воду: ровно столько, сколько нужно. Минус — ее портят мыши, может цеплять техника или корневая система растений. Трубки капельной системы разлагаются от солнца. Эти 250 км трубок проблематично растянуть и стянуть, учитывая огромное количество соединений. Но каждую весну систему нужно собирать.
Тем не менее, Наседкин говорит, что в Осетии достаточно воды для спаржи, она даже вырастает и без полива. Но чтобы получать хороший урожай, следует при необходимости дополнительно орошать во время сильной жары или засухи.
Поля вокруг посыпаны белым порошком. Местами он собрался небольшими комками. Наседкин поясняет, что это доломит, который добывается в осетинских горах и шутит:
— Наши осетинские горы слегка помолоты. Для того чтобы почва не истощалась, обычно проводят севооборот, но так как спаржа многолетнее растение, мы ведем подкорму. Помимо доломита используем навоз. В прошлом году только навоза мы купили на 2 млн рублей у местных домохозяйств. Навоз здесь найти очень трудно, но к соседям за ним не поехали.
После того, как экскурсия по полю завершена, мы идем через небольшой участок с фруктовыми деревьями. Это остатки колхозного сада, который раньше возвышался над местными полями. По словам замдиректора, деревья посадили больше 40 лет назад, часть из них погибла, часть все еще плодоносила, но не полностью:
— Это был огромный свал из старых деревьев, которые мы скорчевали и сожгли. Сделать это было непросто — корни плотно сидят в почве, выдернуть сложно. Сад одичал, так как больше 20 лет за ним никто не ухаживал. Там вдали была алыча, немного абрикосов, но в основном деревья уже не плодоносили. Небольшую зону мы оставили, очистив от кустарника и вьюнов.
Коронавирус против урожая
В Осетии спаржа растет в диком виде, поэтому культура хорошо приживается. Вся проблема только в уходе. В зависимости от потребностей и сезона, численность работников варьируется, но в среднем, предприятию требуется 50 человек. Это, по словам Наседкина, жители близлежащих сел и станицы Архонской.
Много ручного труда уходит на сортировку и переработку, а также сбор урожая, так как специальной техники для срезания побегов попросту не существует. Это все приводит к дороговизне продукта, но производитель говорит о том, что для Осетии они снизили цену в 4 раза по сравнению с Москвой. Но даже с учетом спеццены, спаржа остается элитарным продуктом, так как доходы местного населения также в разы ниже московских.
Первые 7 тонн урожая сняли еще в прошлом году. По словам замдиректора, как плодоношение многих растений усиливается с каждым годом, так и урожайность спаржи растет. В первый год срезают немного побегов, чтобы растение лучше укоренилось.
— Я могу срезать больше, но я угроблю растение. В прошлом году у нас было около 13 гектаров спаржи. Мы посадили еще 40 га, суммарно получилось 55. В этом году мы можем снять больше с гектара, но из-за пандемии у нас сильно просели продажи, — пояснил Наседкин.
Компания все еще имеет возможность продавать продукцию крупным ритейлерам: «Метро», «Ашан», «Магнит». Однако весной не все процессы были отлажены, так как попасть на полку к ритейлерам не так-то и просто.
Тем не менее, основной потребитель спаржи — это Москва и Питер, в том числе рестораны двух столиц. Но на момент сбора урожая спаржи, места общепита практически везде по всей стране были закрыты.
— У нас весной [до начала пандемии] купили 260% нашего урожая, то есть заказов было больше, чем наших возможностей. Но после коронавируса заказов стало ноль. Сейчас более или менее что-то стали заказывать. К тому же встал наш цех, так как основное здание не было достроено: три фуры панелей из Краснодара к нам не доехали. И как нам доказать, что они нужны для пищевого производства? Мне кафельщики говорят — как мы будем работать без стен и без крыши? Мы сейчас на коленке работаем, иначе мы потеряем урожай. Мы не можем сказать спарже: «Подожди пока коронавирус пройдет».
Голландские саженцы и колхозный сад
На полях в Архонке миллионы спаржевых корней из Голландии. Это только «мужские» растения, так что разводить спаржу самостоятельно затруднительно, разве что делением. В хозяйстве «мужские» растения выгоднее: они более сильные и дают больше побегов, но без женских нет потомства.
На вопрос, не было ли это намеренным шагом со стороны производителя посадочного материала, Наседкин заметил, что голландская фирма, у которых они покупали корешки, сами являются лишь звеном в общей цепочке. Семена спаржи продает некая международная компания, у которой эти семена закупают для питомников. Там выращивают саженцы, которые уже покупают фермеры:
— Чем мы хуже голландцев, тоже попробуем выращивать из семян [саженцы]. Но это огромный труд. Природная всходимость лишь 80%. И это считается хорошим результатом, достигнутым голландцами. То есть 100 семян посадил, и если 80 выросло — это подвиг. Но из них до корня дойдет всего 20. При этом одно семечко стоит почти также, как корень без учета транспортировки и растаможки. Бог даст, даже свой сорт выведем. Но все это сложно.
В хозяйстве планируют возвести три теплицы. И хотя 55 гектаров земли отдано под спаржу, всего в распоряжении предприятия более 60 гектаров. Здесь планируют выращивать, например, артишоки, бамию и некоторые другие «неординарные сельскохозяйственные культуры».
Пока мне рассказывают о планах на будущее, рабочие привозят очередную партию спаржи. Она разложена по пластиковым ящикам. После разгрузки ее опрыскивают водой. Пока она будет ждать своей очереди по обработке и упаковке, свежесрезанные побеги поливают водой для сохранения свежести. Здесь уже используется вода из 150 метровой скважины. По словам замдиректора, она прошла соответствующую экспертизу.
Мы проходим во временный пункт сортировки и упаковки продукции. Первая линия, на которой моют и сортируют спаржу, немецкая, а вот вторую собрали уже в Осетии.
Как и все предприниматели, Наседкин отмечает, что заемные средства в банке очень тяжело получить.
— Например, чтобы получить субсидию на трактор, ты должен быть хозяйством, которое проработало минимум три года. Но ты же должен как-то отработать три года! По закону спаржа — это овощ. Сад можно заложить в залог, а овощи нет. Бессмысленно объяснять банку, что это многолетнее растение. Каждый корень обошелся под 100 рублей, плюс перевозка и растоможка. Я десятки миллионов вбухал в это поле, а, получается, оно ничего не стоит.
Пока мы ходили по полю рабочие бригады обедали под сенью этих самых деревьев и что-то бойко обсуждали. Видимо, светлое будущее самой крупной плантации спаржи в стране.
http://gradus.pro/sparzha-nam-pomozhet/
